Оккультное сверхъестественное

[Ramirez]

Очередной октябрь. А я с 20-го года никак не допишу рассказку. Попробую начать выкладывать. Может, допишется.

Действие происходит после окончания первого сезона для “Благих знамений” и в конце 12-го сезона “Сверхъестественного”. Где-то за кадром как раз сейчас приходит в мир Джек, сын Люцифера. Кроули Сверхъестественного погибает, закрывая разлом в ткани реальности. И реальность схлопывает разлом, а не тупит, как положено сериально трагическому моменту. Но всё равно что-то идёт не так.

1
– Я тебя ненавижу, – говорит Кроули, а Дин слышит в его голосе не ненависть, даже не ярость, одну только вековую, неизбывную усталость и спокойствие, – ненавижу глубоко и искренне. И буду несказанно рад стереть эту самодовольную улыбочку с твоего лица. Лично.
Как малыш, к которому вернулась любимая игрушка, Люцифер едва не подпрыгивает от радости. Картинно улыбается и обеими руками показывает на широкую ухмылку на своём лице.
– Ты про неё? Брось, Кроули, как бы ты ни пыжился, всё равно проиграешь.
В руку из рукава пальто выпархивает клинок. Ангельский клинок. Для архангела бесполезный. И Люцифер подбирается в предвкушении драки.
– Ты прав, – Кроули оборачивается, бросает на них, пожёванных, стоящих у мерцающего портала косой взгляд. – Покеда, мальчуки.
Миг, и клинок входит куда-то в район солнышка, электрические отблески сгорающего демона, кажется, видны даже из-за долбанной шотландской спины. Кроули хрипит и начинает медленно оседать на землю.
И выругаться бы, но картинка в голове Дина не складывалась. Это вообще как… Это, блин, Кроули или куда?
А за спиной полощется вспышка портала и мимо братьев с выражением бульдожьей целеустремлённости на лице и с клинком наперевес проходит Кас.
Дин так бы тупо и смотрел на ещё одного камикадзе, но тут ожил Сэм.
– Куда?!..
Брат, крепко схватив обоих, на голой физухе рванулся к моргающей трещине закрывающегося портала.
– Уходим отсюда!

читать с другой стороны

*
Ветер крепчал, пытался превратить обычный унылый и ничем не примечательный дождь в настоящую бурю. Он звонко барабанил по оконному стеклу, чертил дорожки рваного пунктира, чтобы тут же со слезами стереть следы неудачных вычислений. В своих мечтах ветер явно метил на Нобелевку.
– Что за адская нынче погода, – вырвалось у Азирафеля.
Дождь он не любил. С того, самого первого. Ценил его пользу для созданий, терпел с истинно ангельским терпением, а вот любить, даже грибной, самый светлый из всех, так и не научился. И мокнуть под дождём не любил. Совсем. Тем приятней было пережидать непогоду в тепле, в хорошей, пусть и не самой светлой компании за бокалом вина. А впереди ещё и десерт.
– Это с чего она адская? – чёрные стёкла внимательно изучали моментально смутившегося ангела. – Ни тебе лавы, да и температурка, я бы сказал, сильно далека от классики богословской литературы. С запахом серы и то напряжёнка.
– Ну, дорогой мой. К чему так буквально воспринимать каждое слово? – Азирафель поправил приборы, неидеально разложенные официантом по кристально белой салфетке. Чтобы не обидеть демона, к интересующему вопросу он начал походить издалека. – Моё знание вопроса, конечно, не так точно, но я всегда предполагал, что погодные условия в преисподней далеки от идеальных.
– И что с потолка там постоянно капает? – ухмыльнулся Кроули. – Знаешь, а ты угадал.
– Неужели? – ангел смутился ещё больше. Даже краснеть начал. – Но если читать источники…
– То можно предположить, что извержение вулкана и кипящую лаву среднестатистический писака видит гораздо реже, чем обычный унылый дождичек. И в его, писаки, воображении картина преисподней полыхающей видится покрасивей, чем преисподняя, капающая на голову.
Развалившийся в кресле демон картинно пожал плечами.
– Но само название – Пекло – не на пустом же месте образовалось, – с интересом пояснил писательские позиции Азирафель.
Кроули поморщился.
– Ты просто не представляешь, как может допечь обыкновенный насморк.
– О… Об этом я как-то не подумал.
– Вот и никто не думает! – моментально взъярился демон.
Свеча в изящном авторском подсвечнике, похожем на усечённую пивную бутылку, зло заискрила. Азирафель всплеснул руками, и искры погасли, не долетев до скатерти.
– А вот и десерт, – пропел он, любовно встречая глазами поднос с маленьким кулинарным чудом: двумя облаками крема, а может взбитых сливок, парящими над маленькими тарелками в виде… э... лодочек? На каждом из облаков призывно пламенела засахаренная вишенка. Ангел счастливо вздохнул и потёр руки. Вопрос относительной влажности преисподней оказался забыт.
Кроули покачал головой и незло ухмыльнулся. Смешные они всё-таки, эти ангелы.